1 
   Быстрее! Марийка бежала, не останавливаясь ни на минуту. Да что там бежала? Она летела стрелой, подгоняемая одной мыслью: быстрее! Ноги её одинаково бойко и резво молотили многолетний хвойный пласт и сухую прошлогоднюю траву, и нынешнюю едва пробившуюся зелень. Быстрее! Старые полуистлевшие ветки и сучья трескались и ломались под её ногами, обиженно похрустывая и попискивая. Ещё быстрее! Единственным ориентиром для неё была изломанная линия лесной речки, которая петляла и вертелась как уж на сковороде, то пропадая из видимости в зарослях кустов и лиственницы, то выныривая из-за поворота, пугая своими крутыми, обрывистыми берегами. Несколько раз Марийка едва успевала схватиться за колючий кустарник, чтобы не свалится вниз. Ещё быстрее! Быстрее!! Быстрее!!! Вот и сейчас она едва не скатилась вниз к воде. На её пути прямо под ногами возник крутой обрывистый берег. Уцепившись за ветки какой-то дикой ягоды, она глянула вниз и обмерла. "Спуск" был внушительным. Метров десять. Сердце Марийки сжалось от страха. Так ведь можно и шею свернуть. Всё. Нужно отдышаться. Передохнуть и идти спокойно. Стараясь не сбиваться с пути и придерживаясь берега реки. 
   Она взглянула на часы. Без четверти двенадцать. Ого! Из лагеря она вышла часов в девять. Два с половиной часа уже в дороге. Если предположить, что она бежала со средней скоростью километров пять в час, то сейчас находится на внушительном расстоянии от лагеря. Километров десять - двенадцать. Это хорошо. Плохо другое. Вопреки её ожиданиям тайга не только не редела, но становилась гуще и страшнее. Вдоль берега росли густые колючие заросли, которые ей то и дело приходилось преодолевать или оббегать. Никаких признаков деревни или другого человеческого жилья не было. Тем более сквозь разлапистые лапы елей и лиственниц не было видно никакого храма. А он должен быть... Должен! Ведь не сошла же она с ума. Слышала звон колоколов. Слышала! Должен!    
   Достала из рюкзака бутылку с водой. Жадно отпила несколько глотков. Мало. Глотнула ещё. В рюкзаке болтались две пластиковые полторашки. Должно хватить. Сколько ей ещё топать? Час? Два? Если, конечно, она выбрала правильное направление... Собственно, выбор направления был чисто случайным. Или интуитивным. Два слабеньких аргумента маячили где-то в подсознании: из разговоров мужиков она как-то поняла, что за всё время проходки они продвинулись на север километров на тридцать. Так как ранее никаких признаков человеческого жилья им не встречалось, то, стало быть, они к нему приближаются. Значит, бежать надо на север. Другой аргумент был более убедительным: направление ветра: в то утро дул северный ветер. Возможно, он-то и принёс нечёткие обрывки колокольного звона к роднику. 
   Марийка осмотрелась. Лес был густой, но линия берега реки просматривалась чётко. Её и надо придерживаться. В какой-то книжке она читала, что звук по воде распространяется очень далеко. Непонятно только: насколько это "очень далеко" выражается в километрах. Десять? Двадцать? Тридцать? Или сто? Бр-р! Она поёжилась. Не хотелось бы, чтобы "сто". На такое расстояние ей не хватит ни продуктов, ни воды. Хотя с водой проще. Спустился к реке и пей, сколько хочешь. Только вода в этой речке без названия почему-то коричнево-чёрная и отдаёт пожухлой горькой листвой. Вдоль русла, правда, встречаются родники с чистой водой, но редко. К тому же родник не так легко заметить сверху. Как правило, он прикрыт кустами и многолетним слоем облетевшей и истлевшей листвы и хвои. 
      Марийка решила прислушаться. Обычные звуки леса. Шёпот старых сосен, разморённых от знойного солнца. Разговоры, посвистывания и похрипывания каких-то птиц. Стук дятла. Треск сучьев. Всё это приглушалось жужжанием огромной стаи комаров, готовых обрушиться на неё и поглотить в одну минуту. Тоже кровопийцы ещё те! Одно спасение: жирный тягучий деготь, с добавлением Дэтты. Марийка захватила с собой целую полулитровую банку. На всякий случай... Потому что боялась этих "кровопийц" до чёртиков. Это днём. А вечером их становится в миллион раз больше. Плюс мошкара. Бр-р! Врагу не пожелаешь. Страшнее таёжных "кровопийц" - только люди. Мужики! От них-то и бежала она сломя голову вот уже три часа подряд. Быстрее! 
    Снова прибавила ходу. Вдруг где-то слева от неё раздался звук поваленного дерева. Она замерла от страха. Сквозь оглушительные и частые удары сердца попыталась прислушаться. Точно! Кто-то валит деревья. Она бросилась ничком на землю. Неужели наткнулась на тех, от кого бежала. Знала, что и они ведь движутся в направлении на север. Медленно повернула голову в ту сторону, откуда раздавался звук. Всё тихо. Не слышно работы машин, а также звуков характерных для бензопилы. Треск дерева раздался позади. Она отчаянно поползла вперёд - к реке. Если её не заметили, то есть возможность отлежаться в зарослях дикой ягоды. Ободрав лицо и руки, разорвав защитную ветровку на плече, всё-таки смогла устроиться в относительной безопасности и замерла. Треск по-прежнему был где-то рядом. Теперь она поняла: этот "кто-то" идёт к реке. Судя по всему, большой и тяжёлый. Неужели медведь? Или это её ищут? И то, и другое показалось ей одинаково страшно. Или нет! Второе страшнее. Она уткнулась носом в землю, закрыла голову руками и пожалела, что она не гусеница, проворно отползающая в сторонку. Треск прекратился. Этот "кто-то" был совсем рядом. Марийка услышала дыхание, сопение и пофыркивание, похожее на лошадиное. Мягкие, сухие губы коснулись тыльной стороны её ладони. Шершавый липкий язык лизнул её лоб. Животное! От страха она дёрнулась. Животное тоже. Марийка открыла глаза и увидела перед собой любопытную морду молодого лосёнка. Наклонив голову, он пристально глядел на неё. Ему тоже было страшно. Марийка улыбнулась. Вдруг рядом раздался новый треск. Какой-то трубный звук позвал лосёнка. Тот отскочил от Марийки, оглянулся на неё и побежал на зов. Марийка поняла - мать-лосиха. Выползла из кустов, приподнялась и увидела: как лосиха с двумя лосятами спускается к водопою. Какое-то время Марийка наблюдала за ними, потом спохватилась - надо бежать. Если её мучители бросятся её искать и найдут, то... мало не покажется. Она снова припустила бегом. Но вскоре поняла, что запыхалась. Начиналась духота. Сосны, ели и другие деревья стали источать особенный смоляной спёртый дух. Дышать становилось трудно. Ветровка намокла от пота. Пот тяжёлыми липкими каплями стекал со лба по носу, щекам и подбородку. Иногда капли пота в прямом смысле застилали глаза. Она без конца смахивала его рукавом куртки, пока окончательно не расцарапала себе лицо. Тут только сообразила: в вещмешке есть ситцевая косынка. Она сняла башлык, повязала косынку, укрыв лоб и шею, как учила бабуля. Сразу стало легче. Звон в голове исчез. Струйки пота стали реже, а потом и вовсе перестали её беспокоить. Хорошо! Плохо только, что косынка белая и среди густой мрачной зелени тайги её легко заметить преследователям.

< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 >